Ошибка украинской стороны в том, что они не говорят с людьми, которые там живут, — американский журналист

Я общалась с разными людьми в Донбассе, но не было ощущения, что приближается война. Думала, будут протесты, но не война. Об этом пишет Сэйбра Айрес, американский журналист, корреспондент Al Jazeera America, The Christian Science Monitor.

Я поехала в Донбасс сразу после Крыма. В Донецке люди верили российским СМИ, думали, что на Майдане стояли нацисты, фашисты, Правый сектор. Как же мне надоело слышать само название Правый сектор — его на Востоке повторяют очень часто. Я общалась с разными людьми, но у меня не было ощущения, что приближается война. Думала, будут протесты, может, с драками, но не война. Многие проукраинские ребята говорили, что им страшно, и все же я не предполагала, что до такого дойдет. Я довольно хорошо знаю Украину.

Первый раз приехала сюда в 1995 м в качестве волонтера Корпуса мира и объездила почти все области, кроме Луганской. В Луганск я попала только теперь. Это были тяжелые годы — 1990 е. Но я нигде не слышала, ни на западе, ни на востоке, что кто то ненавидит Украину.

Читайте также: Столице угрожают оползни из-за потепления

Помню, как в Донецке разговаривала с Владимиром Антюфеевым, — он русский, его назначили главой службы госбезопасности ДНР. Он приехал туда летом, и я не знаю, находится ли еще там. Антюфеев был ранее одним из лидеров Приднестровья. Интервью с ним было похоже на отрывок из фильмов о КГБ. Тогда я подумала, что это все действительно серьезно.

В Луганской области очень много казаков, среди которых был [их лидер] Николай Козицын, он находился в основном в Перевальске. Он вполне серьезно мне заявил: “Мы не будем воевать с Обамой. Потому что у Обамы мама русская”. Я переспросила у переводчика: он действительно сказал, что у Обамы мамы русская? Переводчик кивнул головой. Такие там разные люди.

Самая большая ошибка украинской стороны — они не говорят с людьми, которые там живут. Это большая проблема и будет проблемой в будущем. Есть люди, которые с самого начала говорили, мол, мы за Россию, мы за Путина, но даже их позиция часто меняется. Я брала интервью у одной женщины в Иловайске, лет 50. Она говорит: “У меня мама русская, папа украинец. Я никогда не задумывалась о том, кто я. Мне было все равно”. А сейчас она задумалась об этом. И таких много.