Три основных стратегии захватнической политики Кремля

Китайский стратег и мыслитель Сун-Цзы призывал государственных и военных стратегов «знать себя и знать своего врага». Чтобы хотя бы на шаг приблизится к победе, Украине тоже необходимо узнать своего врага.

Формальный провал проекта «Новороссия» и активизация боевых действий на Донбассе, наращивание численности боевиков (в том числе и за счет военнослужащих регулярной армии России) и тяжелого вооружения на неподконтрольных Украине территориях, и ожидание наступления – все эти противоречивые новости заставляют задуматься над истинными целями правительства Кремля.

Свою самоубийственную, как на начало XXI века, военно-политическую захватническую кампанию против суверенной европейской страны Москва пытается вести одновременно на нескольких взаимосвязанных уровнях.

1. Стратегический уровень – торги за место «супердержавы №1»

Это – «генеральная линия» Кремля, основа его военно-политической стратегии. Она кристаллизировалась отнюдь не в 2013-м, а в далеком 2001 году. Есть даже точная дата – 11 сентября. Совершенные «Аль-Каидой» теракты в США определили военные и политические стратегии многих стран мира на следующее десятилетие, которое прошло под знаком «глобальной войны с международным терроризмом».

Для России в целом и Путина в частности, это был шанс хоть немного подняться из геополитического забвения и стать партнером Запада в важном деле борьбы за «мир во всем мире». Для этого Кремль сделал 3 беспрецедентные (учитывая амбиции) шаги.

Читайте также: Бывший кремлевский тролль рассказал о своей работе

Во-первых, Путин разрешил американцам использовать военную инфраструктуру среднеазиатских государств – бывших советских республик, для налаживания логистики в рамках Афганской военной кампании 2001-2002 годов.

Во-вторых, Москва закрыла базу радиоэлектронного перехвата в Лурдесе (Куба), которая использовалась российской разведкой для мониторинга коммуникаций США и Канады.

В-третьих, было принято решение о сворачивании базы в Камрани (Вьетнам), которая позволяла контролировать все военные и гражданские коммуникации в Юго-Восточной Азии.

За это Путин хотел от Запада (и, прежде всего, США) двух вещей. Первое – незыблемости установленного еще во времена Брежнева баланса сил между НАТО и США, и второе – военная инфраструктура НАТО не будет приближаться к российским границам.

Однако расширение НАТО на Восток, и события Революции роз 2003 года в Грузии и Оранжевой революции 2004 года в Украине, убедили Кремль в том, что Запад не придерживается этих неформальных условий.

Читайте также: ИГИЛ vs Россия. Угроза или сотрудничество

В результате в августе 2008 года Путин решился использовать регулярные войска для отвлечения Грузии с ее прозападного пути. Вялая реакция мирового сообщества окончательно убедила Кремль в том, что грубая сила – приемлемый инструмент российской геополитики. Именно поэтому в Украине начиная с 2013 года Россия ведет себя столь вызывающе.

Отсюда и генеральная цель стратегического уровня – восстановление надгосударственного влияния Москвы, максимально укрепив контроль над Украиной как ключевым государством. В первую очередь этого можно достичь, предотвратив Киев с пути интеграции в европейские и евроатлантические экономические, политические структуры безопасности. Активная война на Донбассе – лишь один из инструментов в этой борьбе.

2. Тактический уровень – разделяй и властвуй

Здесь для Кремля важным является восстановление статуса глобальной сверхдержавы. В свое время Путина, который называл распад СССР «величайшей геополитической трагедией ХХ века», очень возмутило заявление Обамы о том, что Россия является всего лишь региональной силой.

В контексте восстановления своего «надгосударственного» статуса Российская Федерация сталкивается с целым рядом военно-стратегических проблем.

Во-первых, Кремль придерживается устаревших представлений о военно-политическом превосходстве. В то время как современный мир переходит на высокоточное оружие и профессиональные, высокомобильные вооруженные силы, Россия пытается кичиться тем, что осталось в наследство от СССР, в первую очередь – ядерным арсеналом.

Читайте также: Кто создал устрашающий образ Путина и зачем была нужна "Новороссия"

Во-вторых, само по себе наличие ядерных боеприпасов ничего не означает, если страна не имеет средств для их доставки. Для этого Россия имеет тактическую авиацию и тактические ракетные комплексы, но на стратегическом уровне начинаются проблемы. Москва до сих пор пытается напугать Европу спроектированными в 50-х годах прошлого века турбовинтовыми бомбардировщиками Ту-95, тогда как весь мир давно перешел на сверхзвуковую авиацию.

И вот здесь России очень нужен Крым. Развернув на полуострове тактическую авиацию и ракетные комплексы, Москва географически подвигает их ближе к намеченным целям, позволяя с их помощью решать стратегические задачи. Именно это на Северном направлении Путин планирует сделать в Арктике, а на Западном – в Калининграде.

В политическом смысле Путин пытается использовать этот ход для дистанцирования Европы и США, а также провоцирования системного кризиса в ЕС и НАТО. Именно поэтому Москва не очень обращает внимание на санкции – она нацелилась на нейтрализацию их источников. На этом этапе ключевую роль должны были бы сыграть запуганые политические элиты европейских стран, однако откровенные логические изъяны российской пропаганды и нехватка нужного воздействия заставили Путина скорректировать планы.

3. Оперативный уровень – поддержка контролируемого хаоса

Это низовой уровень противостояния с Киевом, который географически не выходит за пределы юга и востока Украины.

Важнейшая цель на начальном этапе – захват Крыма и обеспечения сухопутного коридора к нему. Полуостров нужен Кремлю для реализации целей тактического и стратегического уровней. Руководство НАТО уже заявило о том, что развитие военной инфраструктуры в Крыму меняет баланс сил в Черноморском регионе.

Читайте также: Если бы мы не пошли воевать, враг был бы под Киевом, – Порошенко

Проект «Новороссия» был неким «бонусом», который не приносил видимых дивидендов, но и не вредил. Именно поэтому им можно пожертвовать при необходимости. Это не будет столь очевидным поражением Путина, как можно было бы думать – во-первых, эту неудачу можно компенсировать на других уровнях, и, во-вторых, размах пропагандистской машины позволяет создать любой другой равноценный миф для российского потребителя.

Наконец, конфликт на Донбассе, независимо от того, «замороженный» он или «горячий», так же как и наспех созданные там «недореспублики», можно всегда использовать как инструмент давления на официальный Киев и рычаг влияния на ситуацию в стране в целом.

Так или иначе, Путин будет продолжать свою игру в Украине, используя войну как способ достижения политических целей иными средствами. Успех Киева во многом будет зависеть от способности рассматривать ситуацию во всех трех измерениях и действовать соответственно.