Бороться с пиратством нет смысла, оно было есть и будет
Об украинском рынке онлайнового видео, пиратстве и монетизации контента рассказывает Дмитрий Шоломко, глава представительства Google в Украине.
— Можно ли выделить характерные черты «портрета» украинского зрителя видеоконтента?
Дмитрий Шоломко: Специфика украинского онлайн-зрителя в том, что для него сама технология онлайн-видео новая, она еще не стала массовой. Например, мои европейские коллеги отметили тот факт, что украинцы смотрят в интернете рекламу. По телевизору почти не смотрят — всего процентов 20%, а в онлайн — смотрят активно. Имею в виду вирусные ролики, production-продукты и т. д. Это очень удивительная ситуация. В Европе первое место занимают музыкальные клипы, а у нас — реклама, ну и ещё развлекательное видео.
Еще один аспект, отличающий наших зрителей: у нас ещё существует «прайм-тайм». В Украине телевидение все ещё смотрят по вечерам, а в Европе это понятие уже размылось, поскольку, по последним данным, в Европе у онлайн-видео уже больше просмотров, нежели у ТВ. Украинцам ещё потребуется время, чтобы достичь такого уровня просмотра видео в интернете, ведь технология представлена всего несколько лет.
— Если говорить о структуре видео, просматриваемого онлайн, можно определить ее жанровую принадлежность?
Д. Ш.: Предпочтения у традиционных ТВ-зрителей и онлайн-зрителей разные. Понятно, что такие категории, как фильмы и новости всё ещё остаются за телевидением, но музыку больше зрителей смотрит в интернете. Онлайн-аудитория спортивных и игровых шоу тоже скоро сравняется с телевизионной.
— Чем отличается отечественный производитель видеоконтента от мировых?
Д. Ш.: До момента, пока в Украине не запустился официально YouTube, фактически не существовало механизмов, стимулирующих отечественных производителей видеоматериала. Были разве что энтузиасты, создававшие видеоконтент ради творчества, а не ради заработка. Но, по-моему, профессиональный контент без денег невозможен.
Другое дело — проекты, создаваемые ТВ-каналами на коммерческой основе. В данном случае интернет используется как площадка для показа расширенных версий своих продуктов.
Я считаю, что наши производители контента очень активны и талантливы. Можно смело говорить о том, что среди украинцев есть мировые звезды YouTube, например, Ксения Симонова. Хороший пример качественного украинского контента, созданного для онлайн-просмотра — проект Святослава Вакарчука «Брюссель».
— Если говорить о монетизации произведенного контента, какие здесь можно обозначить проблемы?
Д. Ш.: С недавних пор у нас появилась возможность легально делить наш доход от показа рекламы с производителями тех видеороликов, на которых эта реклама транслируется. В данный момент работает схема вознаграждения, сравнимая с системой Google AdSense, но оптимизированная именно для видеоконтента.
— Каким образом обстоят дела с защитой авторских прав производителей видеоконтента? Менялась ли ситуация в последнее время?
Д. Ш.: Даже до официальной презентации YouTube в Украине у нас были включены все механизмы защиты авторских прав. Жалобы от правообладателей принимались, мы на них реагировали.
Сегодня владельцы авторских прав могут не просто удалять несанкционированный контент, но и монетизировать его. Иными словами, правообладатель может разрешать показ рекламы на пиратских видео, доход от которой будет идти не тому, кто загрузил ролик, а в копилку правообладателя. Это интересная ситуация, но она помогает сглаживать споры, связанные с интеллектуальной собственностью. Ведь бороться с пиратством нет смысла — оно никуда не денется. А такая модель поможет авторам или правообладателям получить компенсацию.
— Нередки ситуации, когда домашнее видео, в котором на фоне звучит радио, автоматически помечается как нарушающее чьи-то права. При этом у автора видео не было намерений выкладывать пиратский контент, но, фактически, она оказался обвиняемым…
Д. Ш.: Правообладатели используют систему идентификации, чтобы выявлять свой контент на YouTube и управлять его использованием. Они присылают нам файлы, которые автоматически сравниваются с новыми видео, загружаемыми на YouTube. Если между вашим роликом и материалами в базе данных обнаруживается совпадение, то в отношении вашего видео правообладателем могут быть предприняты определенные действия — разрешить показ или запретить, удалить видео, потребовать компенсацию, а может включить монетизацию.
Мы предоставляем механизм прямого контакта между «нарушителем» и правообладателем — можно переписываться внутри системы и решать эти конфликты. В таких случаях наши модераторы работают как посредники. Механизм арбитража работает довольно эффективно. Наша обязанность, как площадки, обеспечить защиту прав всех участников.
— Как этот алгоритм устанавливает факт злого умысла?
Д. Ш.: Алгоритм факт злого умысла не устанавливает. Задача алгоритма — уведомить правообладателя, и если тот посчитает, что имел место злой умысел, то он вправе применить некое действие. Определение злого умысла — в руках правообладателя. Мы всего лишь платформа, но мы не можем выступать механизмом наказания или механизмом принятия решения.
— Стоит ли ожидать в 2013 г «перехода количества в качество» в области создания видеоконтента?
Д. Ш.: Мне бы хотелось, что бы так произошло. Но не все зависит от наличия или отсутствия условий или инструментария. Дальше — дело за желанием людей, за их креативностью и энтузиазмом.
Конечно, мы регулярно ведем переговоры с авторами оригинального контента и будем пытаться увеличивать количество интересных роликов из Украины. Это наша цель на следующий год. Все средства есть, и количество видеокамер на душу населения в нашей стране немаленькое.
