По мнению политолога, для дестабилизации ситуации на Юго-Востоке Украины нужна жертва
На этой неделе проявилась пара тенденций, на которых стоит остановиться подробнее, поскольку они чрезвычайно важны с точки зрения анализа ситуации на востоке Украины.
Тенденция первая. 10 апреля в ПАСЕ Россия утратила право голоса за аннексию Крыма и агрессивную политику в отношении Украины. В этот же день в ЮНЕСКО была принята украинская резолюция относительно угрозы историческим памятникам в Крыму, которая возникла после аннексии Крыма.
Эти события показывают, что любовно продвигаемый россиянами дискурс об «озверевших украинских бандеровцах» не работает. В мире уже достаточно хорошо разобрались с мотивациями России в отношении Украины, поэтому Кремль начинает нести все больше издержек от политики «реинкарнации СССР».
Проще говоря, прямое вторжение в Украину повлечет для России такое количество проблем, что их совокупный вес будет намного больше, чем возможные выгоды. Поэтому мы видим, как Россия сделала несколько публичных маневров, которые демонстрируют некоторое смягчение позиций. Это видно, как на примере последних заявлений Путина, так и речей его штатных пропагандистов Кремля.
Однако, очевидно, что никакое смягчение риторики Кремля не может отменить целей, ради которых Путин начал столь рискованный украинский маневр. Россию не интересует Крым, который образно можно сравнить с хвостом коровы. Кремлю нужен контроль над всей, либо стратегически важной частью Украины.
Это означает, что вместо прямого военного удара по Украине (концентрация армии у границ Украины вообще могла быть отвлекающим маневром, чтобы достичь необходимого устрашающего эффекта для Киева, чтобы сделать его более управляемым) на первый план выходит стратегия гражданского конфликта. Дестабилизация ситуации в Украине посредством педалирования региональных противоречий на фоне углубляющегося экономического кризиса является для Кремля прекрасной возможностью продвигать тезис о «нежизнеспособности украинского государства в нынешнем виде» и решать украинский вопрос в нужном для РФ формате.
Силовые захваты госучреждений в Харьковской, Луганской и Донецкой областях стали наглядной иллюстрацией реализации такого подхода. О том, что за сепаратистами юго-востока торчат уши России, нет никаких сомнений. СБУ каждый день задерживает сотрудников ФСБ и ГРУ, которые под тем или иным видом проникают на территорию Украины, либо уже давно были внедрены, в том числе и в органы власти.
Однако, возникла одна существенная проблема. Дело в том, что реальная общественная поддержка сепаратистов на юго-востоке невелика. Социологические данные показывают, что проблемы, которые Россия демонстрирует как главные для жителей юго-востока, таковыми не являются. А отсутствие реальных лидеров, вовлеченных в повестку «Русского мира», привело к тому, что попытки раскачать ситуацию на востоке страны с помощью «пророссийского актива» затухают. Отсутствие ярких лидеров среди сепаратистов не дает возможности вовлечь в протесты большую массу.
Этим ситуация отличается от событий в Киеве в конце ноября-декабря, где в Евромайдане изначально участвовали хорошо раскрученные политические и общественные лидеры. Однако, если посмотреть на раскрутку Евромайдана, то легко заметить, что после срыва ассоциации с ЕС в Вильнюсе он наверняка пошел бы на спад, если бы в ночь с 29 на 30 ноября не произошел зверский разгон студентов «Беркутом». Именно насилие стало повивальной бабкой медленной украинской революции. Если хорошо проанализировать зимние события, то легко заметить, что очередной всплеск насилия ломал очередную договоренность между Януковичем и парламентской оппозицией. В конечном итоге, социальная база протеста в Киеве расширилась на добрую половину страны, что постоянно увеличивало количество жертв. Расстрел евромайдановцев 18-20 февраля стал финальным аккордом режима Януковича.
Даже беглый анализ этих событий показывает, что эскалация насилия была продуктом действий третьей силы, которой, очевидно, был выгоден срыв перемирия между Януковичем и оппозицией. Не будем раскрывать тему третьей силы, благо, версий в СМИ уже прозвучало достаточно много. Для нас важно, что в контексте сегодняшней ситуации легко заметить, что на юго-востоке копируются сюжеты, которые мы уже видели во время Майдана, например, захват админзданий, создание баррикад и т. д.
Однако, есть одно отличие, которое, в конечном итоге, не расширяет социальную базу сепаратистов — в отличие от режима Януковича, новая власть боится применять насилие в таких широких масштабах. Во-первых, силовые органы на востоке саботируют приказы. Во-вторых, Киев боится повторить ошибки Януковича, что, кстати, тоже имеет свое рацио. Поэтому доходит до комического, когда сепаратисты требуют объявить бойцам «Беркута» амнистию. Это означает, что новая власть должна согласиться с практиками «Беркута», а, значит, если она откатывает ситуацию назад, то может смело применять без колебаний насилие в отношении сепаратистов, как это делал «Беркут» при Януковиче.
Все это срывает сценарий дестабилизации восточной Украины, который уже полтора месяца Москва не может довести до нужной кондиции. Не хотят, сволочи, убивать друг друга.
И здесь очень кстати пришлась «странная президентская кампания». Наметилась тенденция вторая.
На прошлой неделе кандидаты в президенты начали встречи с избирателями. Первые встречи сразу же показали, что кампания будет во всех отношениях нестандартной. В Николаеве на Олега Царева напали активисты якобы «Правого сектора». Почему «якобы», потому что сегодня во всем виноват «Правый сектор», причем никто точно не знает ни численности, ни имен, ни реальной силы этой структуры. Однако, факт остается фактом — в Николаеве кто-то сцепился с Царевым. На следующий день стычка с активистами-сепаратистами в Луганске произошла с кандидатом от ПР Михаилом Добкиным. Там же в Луганске сепаратисты выгнали и Сергея Тигипко, которого 10 апреля закидали яйцами в Одессе.
Знакомство кандидатов юго-востока с электоратом происходило на фоне обострения ситуации в Верховной Раде, где 9 апреля свободовцы устроили драку с коммунистами. А офис коммунистов в Киеве подвергся разгрому.
Таким образом, насилие как форма политической борьбы прочно укореняется в украинской политике. Отсюда вытекает еще одна логическая мысль — если мы понимаем, что для дестабилизации ситуации на юго-востоке нужна кровь, то президентская кампания дает необходимый материал, чтобы на жертвенный алтарь освобождения от засилья «бандеровских орд» положили кроткого агнца-кандидата. Да, да. Учитывая вышесказанное, несчастный случай с кем-то из кандидатов в президенты может сыграть функцию того самого детонатора, который так настойчиво ищут наши «московские братушки» на юго-востоке Украины.
В принципе можно прикинуть, кто в избирательном пасьянсе лучше всего подходит на эту роль. Добкин, Тигипко или, прости господи, герой Украины Бойко на такую роль не подходят. Это агенты Ахметова, Коломойского, Фирташа, кого-то одного из этих олигархов или от них всех скопом. Кроме того, все они очевидные соглашатели, которые тихо дрейфуют в сторону Порошенко. А вот Олега Царева могут и устранить физически. Он тут и борец с олигархами, и «новый наместник» нового «юга России», и фигура, по всяким непроверенным слухам, лично близкая к кремлевской верхушке, друг Аксенова и Константинова. Он один выступает за полную федерализацию Украины и перенос президентских выборов. Он – красная тряпка для «жовто-блакитного быка». Собственно он один, в отличие от своих бывших коллег по ПР, открыто озвучивает то, что другие антимайдановские политики держат при себе. Похоже, именно за неумение лавировать вместе с линией руководства, его и исключили из партии Ахметова. Он видит себя как политического игрока, причем в ситуации, когда «гора рожает Мишу» чем черт ни шутит. Ну чем не цель для масштабной провокации?
В Батькивщине между тем легкомысленно тролят стычки Царева с «избирателями» как пиар-ход. Не чуют, что для Киева сегодня физическая безопасность кандидатов «от Юго-востока» — это может быть самая важная задача момента. А то глядишь завтра лишенные голоса русские просто будут молча показывать в ПАСЕ чей-то портрет в траурной рамке, вот под кого будут взрывать общественное мнение по обе стороны восточной границы Украины.
И надо же, стоило мне написать на своей странице в Facebook, что Царев выглядит как идеальная жертва, как вечером его пресс-служба запустила информацию, что кандидат исчез в Одессе, после очередной стычки с «очередным» «Правым сектором». Слава Аллаху, нашелся. На самом деле, жаль терять такого персонажа на политическом горизонте. Он единственный, кто во всей этой региональной несьедобной мути выглядит органично в своей ипостаси.
Вообще же, ситуация очень дурно пахнет. Как известно, если на стену повесить ружье, то рано или поздно оно выстрелит. Тек что, не хочется накликать, но может правоохранительным органам Украины и впрямь стоит обеспокоиться безопасностью того же Царева, других кандидатов от юго-востока. В конце концов, как уже говорилось выше, в стране со времен Майдана работает и какая-то еще «третья сила»… И мы не знаем, что у нее на уме сегодня. По крайней мере, ясно одно, эта президентская кампания легко может стать последней в новейшей истории Украины, если насилие в стране не будет взято под жесткий контроль уже в ближайшее время.
