К чему может привести новый политический кризис в Украине
Какой бы фантастической ни казалась идея дезинтеграция современной Украины, каждый политический кризис ставит государство на грань дезинтеграции. Из-за недостатка всех видов ресурсов, включая проблему качества элиты, Украина не является геополитическим субъектом. Однако государство является слишком ценным объектом мировой и региональной конкуренции, чтобы в современных условиях, Европа (а шире Евро — Атлантика) либо Россия просто позволили выйти ей из своей зоны влияния. А при моделировании дальнейших сценариев развития государства методы геополитического и цивилизационного анализа дают схожие модели развития ситуации – геополитический компромисс между Западом и Востоком, который заключается в разделе Украины по линии цивилизационного разлома, который имеет и электоральное измерение. Американский цивилизационщик С. Хантингтон в своей работе «Столкновение цивилизаций» признавал, что в результате фактического разделения Украины (таким странам он дает обозначение – «разорванные государства»), отношения между Киевом и Москвой могут развиваться тремя путями: конфликт, хотя и маловероятный с Россией, раскол Украины по линии разлома на две части, восточная из которой войдет в состав России, а западная в состав ЕС и третий – Украина останется единой, расколотой, независимой и в целом будет тесно сотрудничать с Россией. Поэтому более 15 лет назад американский исследователь призывал «мозговые центры США» готовиться к трем вышеперечисленным сценариям одновременно. Однако у украинского раскола есть свои специфические особенности. Так, украинский академик Ю.Н. Пахомов отметил, что характерной особенностью (удивительной для обездоленной страны) украинского раскола, явно проявившегося в 2004 г., состояло в том, что за пределами первого тура (где были и основательно обессилившие левые) не было традиционного противостояния по линии «богатые — бедные». Основной причиной такого положения дел является девальвация и обесценивание левой идеи советского образца. Задержка с появлением новой левой идеи в Украине связана напрямую с продажностью нашей демократии, со скупкой голосов и приходом не только во власть, но и в политику в основном самых богатых, – за счет банальной скупки электоральных голосов. Ведь у нас в парламенте 300 миллионеров – это в самой бедной стране! Это привело к отсечению от Верховной Рады других слоев общества, в том числе интеллигенции. Возникшая пустота социальной идеологии была заполнена, условно говоря, «этно-социо-регионализмом». В этом контексте будет справедлив вывод о том, что украинские политические элиты эксплуатируют достаточно высокий образовательный уровень населения страны, выдвигая в своих программах не социальные (самые необходимые потребности человека в пирамиде Маслоу), а идейные этно-религиозные факторы электорального поля, «удешевляя» тем самым свои социальные обязательства. В определении дальнейшего развития Украины при интеграции в европейский или евразийский интеграционные проекты необходимо учитывать ретроспективный анализ политики, которую проводили Запад и Восток в отношении украинских земель. В этом плане необходимо отметить, что, несмотря на масштабную мистификацию последних двадцати лет совместного российско-украинского прошлого, западные ассимиляционные подходы в отношении украинских земель исключали какую-либо форму компромисса по сохранению украинского языка, культуры и даже религии. Создавались социально-политические условия, при которых украинцы должны были стать поляками, венграми или чехами, или упасть на социальное дно без украинского будущего для своих детей. Россия же проводила более толерантную политику, что связано с реализацией восточных имперских традиций. Еще одной производной указанной модели взаимодействия Украины и Европы является тот факт, что, как правило, та часть элиты Украины, которая пытается заручиться поддержкой Большой Европы в антиевразийских планах, платит за реализацию своих интересов территорией государства. В этом плане прослеживается тенденция «неравнозначного обмена», так как государственное пространство является одной из высших ценностей системы народов, ведущих оседлый образ жизни (исключение могут составлять цыгане, хотя понятие пространства и территории для них тоже существует, но в других, клановых категориях). Последним историческим примером является прецедент с Румынией в 2009 г. В этом контексте украинское пространство является объектом исторических и политических претензий Румынии, Венгрии и Польши, которые активно разрабатывают и реализуют программы по отторжению своих «национальных», как им представляется, пространств, используя ресурсы ЕС. Итак, современная Украина является фронтовой зоной между евразийским и европейским интеграционными проектами. Ни одна из сторон не хочет и не может отдавать свою часть Украины, по праву считая ее своим геополитическим ресурсом, и ни одна из сторон не является достаточно сильной, чтобы интегрировать в свои проекты Украину в ее современном территориальном формате.
Александр Ирхин, komtv.org
