Имеет ли Украина шансы на прорыв в число европейских лидеров
Каждый прожитый день приближает нас к 28 ноября — дате подписания Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС. Но какой нас встретит Европа?
Время раздумий
Наверное, если бы речь шла о подписании чего-то похожего с Таможенным союзом или даже о вступлении в эту организацию, причин для особого ажиотажа не было бы. Ведь на Востоке все для нас привычное и, не побоимся этого слова, родное. Мздоимство и «верная своему долгу» полиция, поражающее воображение богатство немногих и нищета большинства, блеск столиц и серая убогость провинции — все, как у нас.
Если какие-то отличия и существуют, они минимальны. Одни склоняются к самогону — «суставы лечит», другие дальше стадии «бражки» не идут — терпения недостает. Одни предпочитают рыжики, другие — маслята (потому что рыжики в наших лесах уже не растут). У одних лидер обожает ловить громадных щук, у других — проводить время «во саду ли, в огороде». Особенности «национальных характеров», не более того.
Цивилизация-то одна — православно-славянская, исток тоже один и тот же — «Киев — мать городов русских».
Наверное, в силу этих обстоятельств решительный шаг в сторону ЕС, который означает не только новые экономический и политический, но и цивилизационный выборы, вызывает душевное смятение и порождает немало раздумий.
Ведь мы вступаем в иной мир, пусть и далекий от совершенства, но все же существенно отличающийся от нашего. Мир, где права человека и определенная социальная справедливость не являются пустым звуком; где законы — не только то, что «записано на бумаге», но и применяются в жизни; где неотвратимость наказания касается не только среднестатистических граждан, но и лидеров государств.
Не всегда, конечно, но тем не менее. Вспомним, например, экс-премьера Италии Сильвио Берлускони, приговоренного к четырем годам за мошенничество. В 77 лет за такое преступление садиться в тюрьму уже поздно, но отбыть общественные работы придется. А бывший министр обороны Греции Акис Цохадзопулос получил 20 лет тюрьмы за взятки.
Экс-президент Германии Кристиан Вульф 1 ноября предстанет перед судом по обвинению в коррупции. Некоторые министры в ФРГ вынуждены были уйти в отставку из-за обвинения в плагиате. Подобных примеров в Европе, в отличие от постсоветского пространства, немало.
Европа Европе — рознь
Но при этом не будем забывать, что Европа Европе — рознь. В Европейском Союзе можно насчитать не менее трех Европ. Обычно ЕС условно делят на две части — Север и Юг. Принято считать, да так оно, по большому счету, и есть, что Север преуспевает.
Именно с Севером, в первую очередь, связывают «протестантскую этику и дух капитализма», о чем писал в свое время немецкий социолог и экономист Макс Вебер. Действительно, если заглянуть в глубины столетий, можно убедиться, что фактически «санкцию» на предпринимательскую деятельность выдал протестантизм.
Богатство, нажитое предпринимательским трудом, которое у католиков обычно рассматривалось как жернов на теле его владельца, становится доказательством правильного выполненного долга перед Богом. К тому же в этике предпринимателя- протестанта надолго сохранился и аскетизм.
Этот мотив хорошо заметен у Бенджамина Франклина (его портрет вы можете видеть каждый раз, когда берете в руки 100-долларовую купюру) — человека, которого многие считают «первым буржуа» и наставником юного капитализма Соединенных Штатов и Европы.
Франклину же принадлежит и экономический раздел новой морали протестантского разлива: «Помни, что время — это деньги; тот, кто ежедневно мог бы зарабатывать десять шиллингов, однако полдня гуляет или лодырничает дома, должен — даже если он потратил на себя всего лишь шесть пенсов — учитывать не только эти издержки, но и то, что он сверх этого истратил или, вернее, выбросил еще пять шиллингов…
Помни, что деньги имеют плодоносную природу, их потомство может умножаться еще больше и т. д. Пять шиллингов в обороте принесут шесть, оборот этих, в свою очередь, принесет семь шиллингов три пенса и так далее, до тех пор, пока получится сто фунтов. Итак, чем больше ты имеешь, тем больше приносят твои деньги, находящиеся в обороте, и прибыль растет все быстрее».
Видно, по этой причине протестантский Север Европы, воплощением которого является Германия, богат, уверен в себе и снисходительно относится к католическому Югу, время от времени подбрасывая ему очередные десятки и сотни миллиардов евро для «поддержания штанов».
Понятно, католики-южане тоже многому научились. Однако их «наука» длительное время имела в основном, если можно так выразиться, «непроизводственный» характер.
Север трудился, что называется, в поте лица. Плотины и мануфактуры голландцев, ухоженные поля и мощеные дороги немцев — все это удивляло еще украинских казаков, которые в первой половине XVII века приняли участие в религиозных войнах на стороне католиков (!). Видно, те платили больше, чем прижимистые протестанты…
Южане долго жили за счет, как сейчас говорят, неэквивалентного обмена. Венеция и Генуя завозили в Европу пряности. Испанцы и португальцы, первыми вырвавшись на океанские просторы, просто прибирали к своим рукам все, что «плохо» лежало на чужих берегах. В том числе золото обеих Америк, богатства Индостана и т. д.
Как говорится, богатство для католика — «жернова», но все же…
Собственным производством только как следует не занимались. Поэтому, когда поднявшиеся на овечьей шерсти англичане стали теснить их по всему миру, сразу же обнаружилось отставание католиков. Причем отставание комплексное — во всем, вплоть до военного дела. Вспомним, например, как воевали «доблестные» итальянцы на Восточном фронте.
Такую картину мы видим и сейчас. Именно Юг тянет Европейский Союз ко дну. И хотя, как утверждают эксперты, пик нынешнего финансово-экономического кризиса уже позади, до восстановления платежеспособности Юга еще далеко.
Но помимо этих двух Европ, в Евросоюзе имеется еще одна Европа, о которой мы часто забываем, — православная. Она маленькая по своим размерам и весу, но все же она есть. Это — Греция, Болгария и Румыния, а еще — Сербия, получившая недавно статус кандидата в члены ЕС. Каждый, увидев перечень этих стран, сразу же скажет: вот они — подлинные аутсайдеры ЕС. Скажет, и будет прав. Православие ненамного опередило ислам в соответствии своей этики «духу капитализма». Откровенно коллективистские мотивы православия и презрение к личности, его фатализм, полнейшее безразличие к демократии и свободам, долгое пребывание этого региона в составе мусульманской Турции нисколько не отвечают проявлению «духа капитализма». Поэтому наступление нового строя во всех этих странах задержалось на века.
А когда, наконец, его час все же пробил (не без воздействия извне), родившийся капитализм оказался вовсе не таким, как на Севере, и даже на Юге Европы. Получилось нечто вроде «стреноженного» и намертво заузданного коня, который не может и шага ступить без указаний власти, «бумаги», подношений и т.п. Собственно, то же самое было и в дореволюционной России.
Последовавший после 1917 года в России и после 1944 года в остальных странах период социально ориентированного госкапитализма ничего не мог изменить в принципе. В чем мы в Украине убедились за два с лишним десятилетия его реставрации, или перехода к «рыночным отношениям», как ныне принято говорить.
«Возвращение» в Европу
Граждане Украины, выбирая Евросоюз, рассчитывают, в первую очередь, на быстрый рост уровня и качества жизни. Но может случиться иное — Украина всего лишь пополнит в ЕС «третью Европу», то есть примкнет к Греции, Болгарии и Румынии. Тогда ничего не останется, кроме надежд на кредиты Европейского центрального банка.
Однако обоснованы ли надежды на щедрую помощь? Есть люди вроде известного международного финансиста Джорджа Сороса, призывающие Север «поделиться» со всеми остальными. Сорос рассуждает следующим образом. Германия не может избежать ответственности и обязательств, которые следуют из ее роли экономического лидера в ЕС.
Германия должна научиться действовать как благожелательный гегемон. Это позволило бы ей заработать прочную благодарность других стран, которые в настоящее время подчинены ей, подобно тому, как Соединенные Штаты завоевали на долгие времена союз с Европой своим планом Маршалла. Если этого не сделать, то придет дезинтеграция и возможный распад Европейского Союза.
Если украинцы хотят жить как немцы…
Выход для Украины в такой ситуации один: как говорил уже подзабытый «вождь народов», надо за десять лет пробежать такое расстояние, на которое иным понадобились столетия. То есть, в новых условиях необходимо как можно скорее научиться жить по-новому, преодолев свои ментальные отличия от Европы.
Иными словами, если украинцы хотят жить как немцы, или хотя бы как поляки, им необходимо изменить свой цивилизационный код. Он ведь сейчас не просто православно-славянский, а еще и с примесью азиатского отношения к действительности. Вспомним: «что суждено, того не миновать», «Бог дал — Бог взял», «все во власти Божией» и т. д., и т. п.
Причем перестраиваться придется не только «маленьким» (как говорил Виктор Ющенко) украинцам. Богатым — тоже. Обратимся к точке зрения Любомира Романкива, одного из ведущих сотрудников корпорации IBM, украинца по происхождению. «Проблема богачей в Украине такова, что они не понимают психологии как быть богатым. Быть богатым — значит развивать вокруг себя индустрию, давать людям работу и т. д., чтобы люди были довольны и поднимали богача вверх».
Украинские же богачи, по мнению видного ученого, самым важным считают личное обогащение. Даже их обращение к Европе частично продиктовано простым желанием: лучше быть большой рыбой в маленьком пруду (Украине), чем маленькой в большом море (Таможенном союзе), где они могут оказаться никем…
* * *
Имеет ли Украина шансы на прорыв в число европейских лидеров? В новейшей истории бывали случаи посложнее нашего. Вот самые простые примеры. После II Мировой войны Япония лежала в руинах, но уже в 1960-е годы заявила о себе, как динамичная экономика, в числе первых обратилась к производствам, находящимся на острие научно-технической революции. Сейчас достижения страны Восходящего солнца общеизвестны.
Рядом находится Южная Корея. Гражданская война и вооруженное вмешательство в нее США и Китая в 1950 — 1953 годах. Руины, никакой промышленности, почти поголовная неграмотность. Сегодня же мы ездим на корейских автомобилях, покупаем корейскую бытовую электронику, часто даже не задумываясь над тем, почему у корейцев все это есть, а у нас — нет.
Поэтому шансы Украина имеет. Иное дело, как суметь ими воспользоваться. Последнее обстоятельство зависит в первую очередь от умения определять оптимальную стратегию экономического развития и находить «золотую середину» в социальной политике со стороны украинской власти и капитала.
