Киев обрекает Москву на блокаду
Украина — на пороге двух ключевых внешнеполитических событий. Это доклад миссии Кокса-Квасьневского в Европейском Парламенте (15 октября) и встреча министров иностранных дел стран ЕС (20-е числа октября), на которой будет — или не будет — принято решение о подписании Вильнюсской «унии» между Брюсселем и Киевом.
Уточню, что статус событий расценивается как ключевой по следующим причинам:
а) в отличие от многих стран мира, внешняя политика является в Украине не менее важной с точки зрения вибрации общественного мнения, нежели внутренняя.
С чем это связано?
а1) Украина занимает уникальное геополитическое и геоэкономическое положение в Европе и Евразии, и это обстоятельство при всем желании и настойчивости не может быть девальвировано усилиями отечественной политической и деловой элиты, чей интеллектуальный уровень и скорость реакции общепризнанно расцениваются как крайне низкие;
а2) Несмотря на недавно усилившийся тренд на национальную консолидацию, «обмылки» электората, который ориентирован на Москву и на «Галичину»/ частично «Запад», все еще заметны;
а3) На бытовом и неспециализированном масс-медийном уровне Виктор Янукович рассматривался, как политик ориентированный на Россию. Но и на данный уровень уже распространяется осознание того, что лидер ушедшего в историю «контрреволюционного» бело-синего движения достаточно резко поменял свой курс;
б) присоединение Украины — пусть не на птичьих, но примерно на «барсучьих» правах — к «Западу» или «Евроатлантике», решающим образом меняет геополитический ландшафт Восточной Европы и Западной Азии.
Рассмотрим, почему это так, не удовлетворяясь заезженными штампами из арсенала Збигнева Бжезинского — неглупого советника президента-неудачника: ведь лавры победителя Советов достались Рональду Рейгану, сменившему в Белом Доме Джимми Картера. А до уровня Генри Киссинджера этот уроженец Харькова — по одной из упорно бытующих версий — так и не поднялся.
Итак:
1. «Отползание» Украины под протекторат Брюсселя обессмысливает существование «Евразийского союза», существующего на данный момент в форме ТС ЕврАзЭС. Речь идет не об ангажированной оценке, а об объективной реальности: Украина входит в число крупнейших торговых партнеров России, Беларуси и Казахстана — и им не под силу принудить ЕС работать по своим «стандартам», в то время как Украина в данном случае выступает в роли «троянского бегемота», растаптывающего этот евразийский «междусобойчик», желает она того или нет.
Этот сигнал всячески пытается донести до Кремля Николай Азаров — и хотя тот же Игорь Шувалов отлично его понимает, это понимание не распространяется на Сергея Глазьева и на российские СМИ.
Доказательством гипотезы о том, что Киев неумышленно разваливает ТС, служат недавние экстренные переговоры Украины и Беларуси, опасающейся потерять средства от растущего сотрудничества наших стран и готовой работать в рамках требований ЗСТ Украина-ЕС, независимо от позиции Москвы. Прохладную реакцию на попытки России разрушить украинский товарооборот с Востоком продемонстрировал и Казахстан, дорожащий пищевым импортом из Украины.
2. Украинский драйв на Запад сохраняет ряд черт «многовекторности Кучмы», переосмысленной прагматически — так, на роль восточного вектора вместо России выходит Китай, исчерпавший возможности Беларуси и стремящийся воспользоваться системным соглашением Украина-ЕС для расширения доступа на европейский рынок.
Администрации Януковича удалось заинтересовать Украиной и главных американских и европейских игроков на рынке добычи газа и нефти. Многолетний миф об энергетической зависимости Украины рухнул как карточный домик.
Мы можем спорить о внутренней политике нашего президента, но его внешняя политика вышла из тупика-2011 (провал подписания соглашения с ЕС и тенденции «малобюджетного» изоляционизма).
Любопытно, что в силу удачных совпадений и влияния общемировых тенденций эта политика сравнима с «медовыми временами» отношений с Америкой в середине-второй половины 90-х, когда в первом сроке Билла Клинтона внешней политикой Белого Дома руководили оптимисты — госсекретарь Уоррен Кристофер и советник по национальной безопасности Энтони Лэйк. Забавно, кстати, что этого не замечает член той же команды Строуб Тэлботт, продолжающий критиковать Януковича — возможно, ему мешает йельская специализация на поэзии Тютчева: а ведь времена «москвоцентризма» на постсоветском пространстве уже в прошлом.
3. «Поверхностное» расширение ЕС на восток включает не только Украину, но и все оставшиеся страны ГУАМ, штаб-квартира которой окнами выходит на Майдан Независимости в Киеве.
Молдова и Грузия намерены парафировать свои соглашения с ЕС в Вильнюсе, а Азербайджан готов подписать системное соглашение с ЕС подобной же природы (две краткие цитаты):
«Как сообщает AZE.az со ссылкой на Trend, очередная встреча по визовому соглашению между Азербайджаном и Европейским союзом пройдет 6-7 ноября в Баку. Об этом сообщил заместитель министра иностранных дел Азербайджана Махмуд Мамедгулиев. «Это будет третий раунд переговоров. Прогресс в переговорах позволяет думать, что в 2013 году можно будет ожидать результата», — сказал Мамедгулиев.
Официальные переговоры Евросоюза и Азербайджана по соглашениям об упрощении визового режима и реадмиссии стартовали в марте в Баку.»
А в материальном аспекте брака Брюссель-Баку лежит недавний «каспийский прорыв»:
«Азербайджан договорился с рядом европейских компаний о поставках своего газа с месторождения Шах Дениз-2. Как сообщает Reuters, продавцом газа выступит госкомпания ГНКАР, покупателями — Shell, болгарская Bulgargas, испанская Gas Natural Fenosa, греческая DEPA, немецкая E.ON, французская GDF Suez, итальянские Hera Trading и Enel и швейцарская AXPO.
«Это революционный контракт, поскольку он дает гарантии поставок в Европу из нового ресурсного региона на десятилетия вперед, на условиях, соответствующих европейским рыночным условиям», - говорят в E.ON.»
Отсюда следует, что на перспективах расширения проекта Путина в Европе ставится крест. Максимальное завоевание — Армения. Теперь фокус соперничества окончательно переносится в Центральную Азию, но как показал саммит ШОС, и в первую очередь — всплеск дипломатической и инвестиционной деятельности Китая перед ним, Пекин стал доминантой в этом регионе, а Астана — политическим ретранслятором. Россия будет еще годы цепляться за конфликтные узлы региона, но ее стратегия (как и в Украине) является меркантильной, и посему — обреченной на неудачу уже в среднесрочной перспективе. Интересующимся рекомендую обратить внимание не только на скупку лояльности правительств региона Китаем, но и на отраслевой характер распределения помощи, инвестиций и кредитов в Киргизии Москвой и Вашингтоном.
В таком случае, если использовать российское видение происходящего за пограничными столбами, а именно точку зрения «осажденной крепости», то киевские банкометы обрекают Москву на блокаду с помощью совершенно новой оси — протянувшейся от Шанхая до Хельсинки. Подчиненная роль России в отношениях с Китаем, с учетом совпавших с петербургским саммитом договоренностей в сфере энергетики и параллельных авансов Украине — перестала быть секретом даже для обывателя.
Несмотря на относительно вялую реакцию и — в лучшем случае — среднюю компетентность украинских властей, Киев в очередной раз за последнюю четверть века оказывается тем миллиграммом веса танцующей на ребре монетки, падение которой «орлом» или «решкой» определяет баланс сил в Евразии на многие десятилетия вперед.
Поражение «русского витязя» на домашней арене в Москве служит метафорическим музыкальным сопровождением похорон «исключительности» Москвы, выросшей на наивной иллюзии благосостояния и глобальной роли, генерированной ростом цен на энергоносители в 2000-е.
Между тем, заметная европеизация образа жизни россиян в тот же период, а также двухканальная зависимость российской экономики от удержания нынешних объемов товарооборота с ЕС, наконец — принуждение «Газпрома» и других непрозрачных российских компаний, обеспечивающих стабильность режима Владимира Путина, работать по европейским правилам — указывают на растущую вероятность отказа России от мертворожденных попыток очередной реинкарнации имперского проекта.
И перехода к конструктивному диалогу с Брюсселем о размере российского пакета акций в универсальном проекте Европы — в течение следующих пяти лет.
В этом смысле не могу не задаться вопросом.
Неужели бывший советский разведчик в Германии, и экономический дипломат из Питера не видит тех контуров ближайшего будущего, которые уже банальность для четырех его коллег? Некоего «фазендейру» из Киевской области, одного молодого молдавского дипчиновника, одного грузинского предпринимателя и одного бакинского эмира?
