Авиакатастрофа в Казани показала истинное лицо россиян
Вечером 17 ноября в окрестностях Казани разбился пассажирский самолёт. По предварительным данным, погибли 50 человек, в том числе сын президента республики Татарстан и глава республиканского ФСБ.
Первая реакция, конечно, всегда самая искренняя. Это назавтра соцсети и Интернет вообще наполнятся соболезнованиями и картинками с горящими свечами. Первая же реакция зафиксирована чётко — в Интернете, несмотря на его эфемерную сущность, ничего не пропадает. Во-первых, вспыхнуло недовольство из-за переноса показа по Первому каналу Кубка мэра Москвы по КВН; во-вторых, замечено всеобщее, страшно сказать, восхищение по тому поводу, что на этом же самолёте якобы летели сын президента Татарстана и президент республиканского ФСБ. В головах как будто не укладывается, что эти люди — почти небожители — могли вот так же лететь вместе с простыми смертными. Хватает и глупых шуток на эту тему, и даже злорадства...
Неправда, что на трагедии, на глобальном национальном поражении нельзя построить государственную идеологию. Потрясённые 11-ым сентября Штаты смогли собраться и объединиться вокруг идеи «безопасность важнее прав человека», ранее для них чуждой. Привело это в итоге, правда, ко всемирному позору — к обнародованию сведений о пытках в Абу-Грейб и Гуантанамо и к полуполицейскому государству, вскрытому Эдвардом Сноуденом, когда за всеми следят, но не могут при этом предотвратить теракты наподобие бостонского. Что построили, то построили.
У нас когда-то национальной идеей в таких случаях (Беслан, «Норд-ост») была абсолютно нормальная в подобных ситуациях оторопь. Это, конечно, позволяло политикам творить с нами всё что заблагорассудится. Позволяло даже выгонять впервые в истории на митинг муниципальных сотрудников с плакатами «Путин, мы с тобой!», как это было после Беслана — и сколько ещё раз будет впоследствии...
Но время прошло, и мы изменились. А может быть, мы всегда и были такими, просто теперь российское общество гуще инфильтрировано Интернетом, и мимолётные реакции фиксируются быстрее, чем условно «правильные» и навязанные. И вот нашей национальной идеей оказалась индифферентность во что бы то ни стало. Ну и что, что упал самолёт — что теперь, ради этого КВН отменять? (Продолжая метафору — когда США вторглись не то в Ирак, не то в Афганистан, КВН по крайней мере прервали.) Вопросы справедливого распределения хлеба у нас поднимаются так же неизящно, как вопрос необходимости зрелищ. Смотри-ка — оказывается, богатые и всемогущие тоже плачут, и до них тоже может дотянуться своей костлявой рукой смерть!..
Словом, любоваться на всё увиденное сегодня вечером совсем не хочется — скорее бы всё это, в самом деле, спряталось под спудом ежедневных дел и новых известий, трагических и не очень. Однако любому, кто захочет реформировать российское общество и двигать его вперёд, преподан неплохой урок — или дан неплохой анамнез пациента.
